Марлен Дитрих, а именно это имя, вопреки утверждению всех отечественных справочников и кинословарей, и является ее настоящим именем, а не псевдонимом, родилась 27 декабря 1901 года в Берлине в хорошо обеспеченной семье.

Благодаря стараниям родителей, она получила блестящее образование. Гувернантки и домашние учителя ещё в раннем детстве научили её говорить на английском, французском и, чем Марлен особенно гордилась, но хорошем литературном немецком языке (Hochdeutschsprache), в котором отсутствует диалект того или иного города. Много позднее, уже будучи суперзвездой Голливуда, она утверждала, что лучший способ воспитания детей - это обучение их языкам с раннего детства. Мама хотела сделать из неё музыканта, и девочка сутками играла на пианино и скрипке Баха, Генделя, и лишь в качестве поощрения ей разрешалось сыграть что-нибудь из так любимых ею Шопена и Брамса. В 1918 году, закончив школу Августы-Виктории для девочек, она поступила в Веймарскую консерваторию по классу скрипки. И здесь, по признанию самой Марлен, она переусердствовала в упражнениях на скрипке, получив воспаление сухожилия безымянного пальца левой руки. С карьерой скрипачки было покончено раз и навсегда.

В эти дни она особенно много читала, вновь и вновь перечитывала обожаемого ею Гете, заучивала наизусть стихи Райнера Марии Рильке... Это уже потом, много позже среди особенно почитаемых ею писателей появились Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк и наш Константин Паустовский.

Вернувшись в Берлин, Марлен Дитрих поступила в драматическую школу Макса Рейнхарта, где она познакомилась с режиссером Рудольфом Шайбером, ставшим её мужем. Кстати, никто иной, как Рудольф Шайбер первым предложил Марлен носить на сцене мужскую одежду и обзавестись моноклем, считавшимся по тем временам вершиной порока. Тем не менее, мать отдала Марлен монокль погибшего во время первой мировой войны её отца, который она хранила как память о муже.

Вообще Марлен с детства отождествляла себя больше с отцом, чем с матерью. Она любила называть себя Паулем. И мать долгие годы именно так к ней и обращалась. В книге своих воспоминаний Марлен Дитрих достаточно откровенно повествует о своей школьной любви к учительнице французского языка Маргарите Бриган, о своих чувствах к преподавателю по скрипке Берте Глас.

Однажды Марлен Дитрих пригласили принять участие в музыкальном шоу в одном из крошечных театров на Курфюрстендамм. Там она впервые увидела звезду ревю Марго Лион. Вот как описывает эту встречу сама Марлен Дитрих: "...Она всё время оборачивалась, рассматривая меня. Это была женщина редкой красоты - узкое лицо с носом Нефертити, весь её тонкий, стройный облик походил на стрелу. Предполагалось, что мы с ней будем исполнять новую песню. Речь шла о пародии на "Сестер Долли". Мы обе в одинаковых платьях должны появиться на авансцене, исполняя песню "Мой лучший друг".

По-немецки слово "друг" - мужского рода, но оно может быть применимо и к женщине. Естественно, в песне слово "друг" означало "подруга". Строчка текста с этим словом повторялась снова и снова много раз.

Платья для нового номера изготавливались в большой спешке, и я была очень горда тем, что согласились с моим предложением выступать в мужских костюмах черного цвета и, конечно, в больших шляпах. Когда я в первый раз увидела наши костюмы, они показались мне несколько траурными, и я предложила оживить их букетиками фиалок. О значении этих букетиков я ничего не знала, просто любила фиалки. Но с появлением в Германии пьесы Эдуарда Бурдэ "Пленный" букеты фиалок стали олицетворением лесбийского начала. Критики писали тогда об "андрогенной песне", упоминая фиалки, которые прикололи к костюмам обе исполнительницы: одна - "звезда", другая - "умеренно одаренная новенькая".

Марго Лион на долгие годы осталась лучшей подругой Дитрих.

На одном из очередных спектаклей Марлен Дитрих заприметил известный австрийский режиссер и продюсер Джозеф фон Штернберг, который предложил ей роль Лолы - певицы кабаре в фильме "Голубой ангел". Успех фильма и в Европе, и в Америке был ошеломляющим. Марлен Дитрих и Джозеф фон Штернберг сразу же были приглашены в Голливуд (1930 г.), где стали звездами первой величины. Здесь, в Голливуде, вышла целая серия картин с участием Марлен Дитрих: "Марокко", "Обесчещенная", "Шанхайский экспресс", "Белокурая Венера", "Красная императрица", "Дьявол - это женщина" и др.

Джозеф фон Штернберг тщательно культивировал мужской облик Марлен. Он писал: " Я видел, как она носит мужской костюм, высокую шляпу и подобные вещи ещё в Берлине, и именно такой я показал её в фильме "Марокко". Предметы мужского туалета она носила с большим шармом, и я не только хотел слегка коснуться её сексуальных ориентиров, но также продемонстрировать, что её чувственная притягательность обусловлена не только строением её ног".

Кстати, ноги Марлен Дитрих считались ногами эталонной красоты и стоили миллионы долларов. Сама же Марлен как-то высказалась о них так: "Мои ноги, всегда мои ноги. По мне, они служат только одной цели - они позволяют мне ходить".

После прихода к власти Адольфа Гитлера нацисты пытались во что бы то ни стало вернуть Дитрих в Германию. Ходили даже слухи, что Гитлер мечтал заполучить её в любовницы. Но Марлен Дитрих была убежденной антифашисткой. Во время второй мировой войны она активно поддерживала движение Сопротивления во Франции и Италии, создала антигитлеровское радиовещание в Германии.

Начиная с 50-х годов, Марлен Дитрих все чаще выходила на эстраду уже как певица. В её репертуаре нет-нет да появлялись песни, написанные специально для мужского голоса. Известен случай, когда своей просьбой разрешить ей спеть песню, исполняемую солдатом, вернувшимся с фронта, своей любимой, она шокировала автора - французского шансонье Жильбера Беко. Но уже через пять минут, потрясенный проникновенным исполнением этой песни Марлен Дитрих, он рыдал на её коленях.

Да, Марлен Дитрих, будучи действительно великой актрисой, была прежде всего личностью, с которой близко дружили и которую искренне любили многие, украсившие наш век, люди: писатели Эрнест Хемингуэй, Герберт Уэллс, Эрих Мария Ремарк, создатель пенициллина сэр Александр Флемминг, выдающийся кардиохирург Майкл Де Беки (тот самый Де Беки, который принимал деятельное участие в судьбе нашего президента), блестящие кинематографисты Чарли Чаплин и Берд Ланкастер, Жан Габен и Стэнли Креймер. Всех перечислить невозможно.

Марлен Дитрих никогда не разводилась со своим мужем, но практически всю свою жизнь они прожили порознь. Может быть, и поэтому так много везде говорили о ее многочисленных романах, как с мужчинами, так и с женщинами. Активно обсуждалась, в частности, ее связь с голливудской сценаристкой Мерседес де Акоста, известной в свое время бурным романом с Гретой Гарбо. Много говорили и об её близких отношениях с Эдит Пиаф.

Вот что пишет по этому поводу сама Марлен Дитрих: " В её доме я была на положении "провинциальной кузины". Она была занята только своими чувствами, своей профессией, своей любовью к миру и своей собственной любовью. Для меня она оставалась "воробушком" - так ведь её называли, но она также была и Иезавелью с её ненасытной жаждой любви и впечатлений, которыми она возмещала ощущение неполноценности из-за своего "безобразия" (как она считала). Возможно, она любила меня. Что такое дружба, она, наверное, понимала, но только краешком своего сердца. У неё никогда не было времени сосредоточиться на дружбе. Слишком уж она себя растрачивала. Долгими ночами мы сидели вместе в темной комнате, взявшись за руки. Я старалась помочь ей заснуть. Наши отношения были очень нежными, хотя вряд ли можно назвать их любовью. Жалела её, печалилась о ней, всегда помнила. Навечно она сокрыта в моем сердце".

Известный критик Кеннет Тинан так объяснял необыкновенную притягательность Марлен Дитрих: "У неё был секс, но не было определенного пола. Она была единственной женщиной, которой было позволено посещать ежегодный бал для мужчин-трансвестистов в догитлеровском Берлине. Она привычно переодевалась в высокую шляпу, белый галстук и фрак. Увидев однажды, как два экстравагантных создания, одетые в вызывающие блестящие платья и белокурые парики, спускаются по главной лестнице, она широко округлив глаза от удивления, спросила: "Вы любите друг друга?". "Фрейлейн, - ответил один из них холодно, - мы не лесбиянки!". Марлен не живет в сексуальном мире мужчин, но так же её нет и в мире женщин. Она внешне весьма сексуальна, но лишена глубины внутреннего ощущения. Всё её искусство состоит в игре в сексуальность. Видимость - это имидж, а имидж - это призыв. Для каждого мужчины она любовница и мать, для каждой женщины - любимая тетка.

Нарочитую мужественность Марлен Дитрих, её знаменитые фрак, высокую шляпу, белый галстук и по сей день часто берут на вооружение известные артисты эстрады и кино Лайза Минелли и Энни Леннокс, Джули Эндрюс и Лайма Вайкуле...

Виктор Славин